Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Разная литература » Женщины и мужчины - Владимир Александрович Дараган

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 72
Перейти на страницу:
она летит!

Перепелкин смотрел на белые стены церкви Вознесения, на темные тучи, вокруг золотого креста, на стаю ворон, кружившихся вокруг, и вдруг ощутил, что церковь начала отрываться от своего фундамента и подниматься туда, где вдруг расступившиеся сизые тучи создали кусочек светлого серого неба.

— Вижу! — восхищенно прошептал Перепелкин. — Она и правда летит. Отрывается от земли и летит в небо.

— Правда, гениально?

— Правда!

— А ты любишь меня? Я тебя люблю!

— Я очень тебя люблю!

Перепелкин смотрел на Наташу и видел только огромные глаза с едва заметными морщинками в уголках. Он осторожно взял Наташу за плечи и прижал к себе. Она уткнулась носом ему в грудь и замерла.

Казалось, прошла вечность. Перепелкин целовал Наташины волосы, на которые стали падать огромные мокрые снежинки.

— Нас скоро занесет снегом, и мы будем как две снежные бабы! — сказал он. — Пойдем в церковь Иоанна Предтечи, там можно спрятаться. Ее Иван Грозный построил!

— Сам лично? — засмеялась Наташа. — И по какому поводу?

— Забыл, — признался Перепелкин. — Вчера читал и забыл.

— По случаю своего венчания на царство! — сказала Наташа. — Тебе четверка с минусом!

— Это прекрасная оценка! — воскликнул Перепелкин. — Я сроду таких не получал!

— А ты правда меня любишь?

— Правда!

— И я тебя люблю.

— Но за что? За мои обещания?

— Конечно! Я мечтаю путешествовать. Как я могла устоять.

— А вдруг…

— Никаких вдруг! Обещал и делай. Я уже план составила. Начну я с Парижа и Лондона.

— Говоришь, что любишь, а сразу хочешь бросить меня.

— Не сразу. Я буду ждать твоего отпуска, чтобы поехать вместе. А потом брошу. Мне в этих городах нужно по месяцу жить. Я там каждую улочку хочу изучить. А потом я вернусь и буду писать книгу.

— За столом со старинной лампой?

— Только за таким.

— А где такие лампы продаются? Придется стащить из твоей библиотеки.

— У меня дома есть такая. Там провод сгорел, ее списали, я взяла ее домой, и мне ее починили.

— Кто?

У Перепелкина сжалось сердце.

— Мой бывший муж. Ты прекрасно знаешь, что я была замужем. Юра тебе все рассказал, он болтун, и я была спокойна, что ты все узнаешь от него.

— А чем тебе Юрка не понравился?

— Он думал о себе, а не обо мне.

— А я?

— А ты — не знаю. Думай что хочешь, но я тебя люблю!

— И я тебя люблю! Пошли?

— Куда, в Дьяково? Нет, я надела легкие ботиночки, чтобы быть красивее, и уже замерзла.

— Тогда в кафе?

— У тебя не может быть денег на кафе, а я экономлю для поездки на Черное море.

— Тогда в кино?

— Фу! Не будь таким примитивным. Кафе, кино… Включи воображение, удиви меня!

Перепелкин задумался. Они уже подходили к метро, и он видел, что Наташа иногда топчется на месте, чтобы согреть ноги.

— Самое теплое из близких мест — это метро, — сказал он.

— Правильно! — сказала Наташа. — Мы сейчас сядем в метро и поедем ко мне. Я залезу в горячую ванну, а ты будешь варить кофе на кухне. Ты умеешь варить кофе?

— Умею взять полную ложку растворимого кофе и разболтать в чашке.

— Молодец! Азы ты освоил. А я научу тебя более сложному способу.

Она прижалась к Перепелкину, и вот так, в обнимку, они стали спускаться по лестнице, на которую ложился свежий мокрый снег.

Мечты сбываются?

Мы подъехали к дому, где жил Перепелкин. Старый трехэтажный многоквартирный дом. Дождь кончился, и мамы вывели детей на улицу.

— Ни одного белого лица, — сказал я.

— Зато дешево, — ответил Перепелкин.

— Но ты неплохо зарабатываешь, — удивился я. — Сам говорил, что днем работаешь в компании, а вечерами и в выходные в русской бригаде по ремонту старых домов.

— Все правильно.

— Погоди… этот дом имеет отношение к твоей истории?

— Самое непосредственное! Вот слушай.

У Перепелкина началась сказочная жизнь. Он не мог поверить, что такое возможно. Поругавшись с родителями, он переехал к Наташе, ходил в школу, бегал по магазинам, покупал продукты и готовил ужин. Он ни за что бы не поверил раньше, что готовить ужин — это счастье! Наташа приходила поздно, залезала под душ, а потом они сидели за столом, не спеша ужинали и болтали. О чем? Это невозможно описать. Они могли час обсуждать, какая холодная погода, как Наташа натерла ноги в новых сапожках, как тяжело стало доставать продукты, почему народ стал терять интерес к книгам.

Школьные экзамены прошли как в тумане. Перепелкин получил аттестат и понял, что ни в какой институт он не поступит. Он устроился работать на стройку, а осенью его забрали в армию.

— Ты будешь меня ждать? — спросил он.

— Сейчас ты в лоб получишь за такие вопросы, — сказала Наташа.

— А если честно?

— Если честно, то не знаю.

— Почему?

— Потому! Я правда не знаю и ничего не обещаю. Вернее, обещаю тебя не обманывать и говорить только правду.

Перепелкин в тот вечер напился, а утром стал солдатом. Наташа писала ему каждую неделю, а через год перестала. Прошел месяц, и пришло письмо. Краткое, на полстранички. Наташа просила простить ее и отпустить. Перепелкин спросил, куда ее отпустить, но ответа не получил. Когда он вернулся, то Наташа была замужем и жила в большой квартире, которую купил ее новый муж. Библиотеку она бросила и устроилась секретаршей в какую-то фирму. Там, наверное, и работал ее муж, но Перепелкина это не интересовало. Он поступил на вечернее отделение энергетического института, окончил его и уехал в Америку. Как он получил визу — его тайна. Получил и получил. В Америке он семь лет. Семь лет работы по семь дней в неделю.

— И какое это имеет отношение этот дом к твоей истории? — спросил я опять.

Перепелкин достал из кармана записную книжку и показал мне страничку, где был написан номер рейса самолета из Москвы.

Голос его дрогнул, и мне даже показалось, что в его глазах блеснули слезы.

— Ты ведь сам сказал, что надо стараться до последнего дня, — сказал Перепелкин. — А дом… скоро я куплю свой. Двухэтажный.

— И как зовут пассажира? — спросил я.

Перепелкин ничего не ответил. Он вдруг заулыбался, сжал мне руку и вышел из машины.

— Удачи вам! — крикнул я. — И счастья!

Перепелкин опять улыбнулся, помахал мне рукой и пошел к подъезду.

Женщина с высоты орлиного полета

У моего соседа по лестничной площадке загадочная жизнь. Он — мужчина лет пятидесяти, похожий на бывшего десантника, всегда в камуфляже, крепкий, молчаливый: только «добрый день», когда мы сталкивались у лифта, «спасибо», если я придерживал входную дверь подъезда, и «сегодня неплохая погода» — это уже в нашем ближнем парке. Туда он часто приходил с толстой тетрадью в кожаном переплете, подолгу сидел на скамейке под старой березой, смотрел на облака, иногда делая заметки толстым карандашом.

Пару раз в неделю таинственный сосед утром выходил из дома с большой сумкой и возвращался поздно вечером.

— Серьезный мужчина! — говорили старушки, сидевшие около подъезда. — Женщин не водит, водку не покупает. Писатель, наверное. Или ученый секретный.

Тайна соседа меня очень занимала. На что он живет? Почему один в двухкомнатной квартире?

— Оно тебе надо? — спрашивал приятель. — Он тебе что, жить мешает?

— Не мешает, но хотелось бы знать, что за тип обитает у меня за стенкой.

— Не разочаровывайся! Ну узнаешь ты, что он копирайтер, что у него в квартире мебель времен развитого социализма, а ездит он в какое-нибудь Лыткарино, где у него растет незаконнорожденная дочь. А женщин он не водит потому, что ему их кормить нечем.

— Кстати, о женщинах— добавил он. — Как много женщин западают на таких таинственных и молчаливых. А потом узнают, что просто им сказать нечего. Таким таинственным лучше рот не открывать и домой никого не приглашать. Они только издали красиво смотрятся. Вот у меня был случай.

И приятель стал рассказывать.

Как-то прошлой осенью у меня с утра не заладилась жизнь. Кончилась зубная паста, подгорела яичница, заклинила молния на куртке, а мой 17-й трамвай ушел прямо из-под носа. А тут еще и дождь

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 72
Перейти на страницу: